Репрессии в отношении верующих могли различаться по тяжести и своим последствиям в тот или иной период существования советского государства, но продолжались они все время, начиная революции 1917 года. Наиболее тяжелыми для Церкви стали годы до Великой Отечественной войны. Но было ли это давление на верующих одинаковым в разные моменты истории? Изменялись ли методы и жестокость властей по отношению к Православной Церкви, которую они считали «чуждым элементом»? Проследим это на примере Чувашии
Первый этап
Он простирается с 1917 по 1922 год в условиях начавшейся Гражданской войны и последующей за этим политики «военного коммунизма». В этот период вся Чувашия оказалась в прифронтовой полосе, и вследствие этого на ее территории непосредственно происходили военные действия. В результате продовольственных бунтов и мятежей, возникавших в различных уездах чувашского края, там утверждаются командно-административные методы управления с жесткой централизацией и использованием метода «красного террора».
И подобному террору, несомненно, было подвержено духовенство как не угодный для нового государства класс. На территории Чувашии массовых расстрелов священнослужителей в 1918 году не было зафиксировано, однако достоверно известно о двух представителях духовенства, погибших в результате насильственных действий красноармейцев. Это священники Александр Тихонов, расстрелянный в г. Цивильске 4 сентября, и Петр Смирнов, расстрелянный в Алатыре 30 ноября 1918 года.
В том же году прошли первые процессы против представителей духовенства. Обвинения, как правило, сводились к стандартным формулировкам: «контрреволюционные выступления», «неподчинение декретам народного комиссара», «непризнание декретов советской власти, ведение агитации против отделения церкви от государства и натравливание прихожан против партии большевиков». Наряду с уголовным преследованием по отношению к духовенству применялось и поражение в правах, которое явилось массовой репрессивной мерой государства. В Чувашии пораженными в правах оказались около одной тысячи священнослужителей и насельники шести монастырей: Чебоксарского Троицкого мужского, Цивильского Тихвинского женского, Кошлоушского Александринского чувашского женского, Александро-Невского чувашского мужского, Алатырского Троицкого мужского и Алатырского Киево-Николаевского женского.
Тем не менее, такая относительно «мягкая» политика по отношению к духовенству продолжалась недолго. Уже в начале 20-х годов карательная политика по отношению к Православной Церкви была продолжена, т.к. Церковь априори считалась «классовым врагом». По архивным данным удалось установить имена шести священнослужителей, расстрелянных в 1921 году.
Период изъятия церковных ценностей (1921-1923 гг.) в Чувашии прошел относительно спокойно, без массовых показательных процессов. За этот период времени было заведено лишь одно дело относительно священника и группы прихожан Воскресенской церкви Чебоксар. Настоятель храма иерей Александр Соловьев и прихожанин Николай Галахов как «непримиримые враги рабоче-крестьянской власти, сознательно продолжающие дело черной революции в лице Патриарха Тихона и прочих князей церкви» были приговорены судом Революционного трибунала Чувашской АО к высшей мере наказания (расстрелу), один обвиняемый получил оправдательный приговор, остальных осудили к различным срокам заключения и принудительных работ. После кассационной жалобы приговоренных к расстрелу во ВЦИК РСФСР смертельная казнь была заменена десятью годами принудительных работ для Н.Я. Галахова и пяти годами лишения свободы для отца Александра Соловьева. Так был завершен первый этап политических репрессий в чувашском крае.
Второй этап
Этот период, датируемый 1923-1927 годами, приходится на времена НЭПа – «Новой экономической политики», объявленной в советском государстве. При рассмотрении данного этапа можно увидеть, что действия государства по отношению к Церкви не были однозначно богоборческими и носили относительно спокойной характер. Именно в этот период были изданы законодательные акты (УК, УПК и др.), а также проведена перестройка в правоохранительных органах. Так, в Чувашии чрезвычайные комиссии были преобразованы в Главный комитет, а в январе 1923 г. Чувашский областной ревтрибунал был ликвидирован и вместо него создан областной суд ввиду нового Положения о судоустройстве. Также были преобразованы органы прокуратуры и юстиции.
Согласно оценке историка Н.Е. Емельянова, общее количество репрессий в период с 1923 по 1928 год составляло примерно треть репрессий 1922 года, т.к. в это время основной упор делался на ослабление позиций Русской Православной Церкви с помощью обновленческого и автокефальных движений. Именно поэтому сотни священнослужителей и мирян были арестованы, но почти никто из них не был приговорен к высшей мере наказания. Так, в Чувашии подверглись аресту около 200 священно- и церковнослужителей, причем многие из них были подвержены административной высылке.
Историком В.Г. Харитоновым установлен список из 183 репрессированных священнослужителей, которые были арестованы «по религиозным мотивам». Так, в 1925 году был арестован епископ Алатырский Герман (Кокель), который решением Коллегии при ОГПУ от 4 июня 1926 года был выслан за пределы Чувашской АССР.
Вместе с арестами и высылками в отношении священнослужителей применялось конституционное ограничение в избирательных правах (ст. 69 Конституции РСФСР 1925 г., ст. 120 Конституции Чувашской АССР 1927 г.). Так, в 1924 году доля «лишенцев» составила 1,5% населения Чувашии, в 1926 году – 0,9%, в 1927 году – 4,75%.
Третий этап
Этот этап, протекавший в течение шести последующих лет, был связан с проведением по всей стране насильственной коллективизации. Одной из характерных черт данного периода является процесс полного уничтожения кулачества и духовенства и продолжение закрытия храмов.
Эти годы ознаменовались началом новой волны репрессий по отношению к духовенству, которое было причислено к противникам социализма и названо «единственной легальной действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы». Подобная политика советской власти вызывала недовольство на местах, нередко доходившее до массовых вооруженных столкновений. Одно из таких выступлений произошло в селе Баймашкино Красночетайского района, где толпа прихожан из 200 человек воспрепятствовала аресту местного священника. Такое же сопротивление было оказано и в селе Урусово Порецкого района.
Вместе с арестами и высылкой активно применялось и лишение избирательных прав. Количество пораженных в правах в Чувашии по итогам перевыборов в Советы в 1928–1929 гг. составило 24 429 человек (5,3% населения старше 18 лет) в сельской местности и 2 730 человек в городах (10,3%).
Ослабив политику репрессий к началу 1934 года, государство после убийства первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) С.М. Кирова в декабре того же года вновь начало широкомасштабную кампанию террора.
Четвертый этап
Начавшийся в 1934 году и продолжившийся до 1936 года, этот период берет начало с принятия ряда законов и подготовки массовых репрессий. Еще до убийства С.М. Кирова, 8 июня 1934 года, было принято Постановление ЦИК СССР об ответственности за измену родине. Смерть этого советского деятеля была использована для очередной широкомасштабной кампании репрессий и террора, затронувшей все слои населения; в особенности пострадало духовенство. Вновь были возобновлены массовые аресты священников и активных мирян по обвинениям в участии в «антисоветских контрреволюционных» группах, проведении нелегальных собраний, контрреволюционной агитации против коллективизации и проводимых хозяйственных и политических кампаний.
Подобные явления можно проследить и в чувашском крае. Так, в 1935 году псаломщик храма в Ядрино, а также десять жителей этого села за «отказ от вступления в колхоз и от выполнения государственных обязательств» были приговорены к различным срокам заключения; за «антисоветскую агитацию» и «создание контрреволюционной повстанческой организации» были арестованы трое священнослужителей сел Шептахово, Новочелны-Сюрбеево и Луцкое. В этом же году была ликвидирована религиозная группа из семи граждан д. Белая Воложка и д. Большая Таяба Мало-Яльчикского района, обвинявшихся в чтении религиозной литературы и антисоветской пропаганде.
Пятый этап
Названный периодом «большого террора», он продолжался около двух лет. На Пленуме ЦК ВКП(б), проводившемся с 23 февраля по 5 марта 1937 года, И.В. Сталин заявил, что «чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных». В связи с этим 30 июля 1937 года был издан оперативный приказ Наркома внутренних дел Н.И. Ежова № 00447, определивший порядок, сроки и масштабы репрессий по отношению к «антисоветским элементам».
Был составлен список «контингентов», подлежащих репрессиям, верующие же были разбиты на несколько категорий: Ц – регулярно посещающие церкви; С – член религиозной секты, АС – антисоветские элементы. Было утверждено и число подлежавших репрессиям, в Чувашии было указано репрессировать 1800 человек по первой и второй категориям. Согласно архивным данным, только за один 1937 год в регионе подверглось репрессиям 53 служителя Православной Церкви. 2 ноября того года был расстрелян и епископ Герман, бывший викарий Алатырский, пользовавшийся немалым уважением среди народа.
Наряду с применением репрессивных мер по отношению к духовенству власти на местах применяли политику закрытия храмов. Так, если в 1931–1935 годах было закрыто 63 храма, то за 1935–1936 годы – 111, за 1936-1940 – 121 храм.
Репрессии в отношении духовенства продолжались вплоть до начала Великой Отечественной войны.
Шестой этап
Предвоенная передышка 1939-1940 годов была связана со сменой руководства в республике и освобождением небольшого числа ранее осужденных. Однако в этот период было расстреляно десять священнослужителей.
Седьмой этап
Этот период, протекавший в военные и послевоенные годы, ознаменовался освобождением некоторых групп заключенных, осужденных за незначительные бытовые и хозяйственные преступления. Тем не менее, на этот этап гонений приходятся казни священномученика Василия (Покровского) и священномученика Емилиана (Киреева), расстрелянных в Алатыре 26 декабря 1941 года.
Широкий и массовый характер репрессий признается всеми исследователями и историками, изучающими XX столетие, однако численность пострадавших от гонений у разных авторов отличается. В списке, составленном епархиальной Комиссией по канонизации святых Чебоксарской епархии, значится более 600 репрессированных священно- и церковнослужителей. При этом в данный список не входят репрессированные миряне.
Таким образом, можно сделать вывод, что масштабные репрессии по отношению к духовенству и верующим стали одним из обязательных векторов политики советского государства.
В основе публикации – статья
журнала Чувашской митрополии «Бог и человек»
Источник: Приходы.ру